Чёрные пятки Невероятное

Поделиться с друзьями:

Чёрные пятки

В народных преданиях и байках меня прежде всего интересуют человеческие взаимоотношения и то «чудесное», которое, к сожалению (или к счастью), никогда не будет познано нами.
Это предание о своём прадеде Алексее Сергеевиче Новикове пересказала мне известная орловская поэтесса.
Во времена Екатерины II жила на Орловщине помещица, вдова отставного майора, скончавшегося от ран, полученных в сражениях с отрядами Емельяна Пугачёва. До смерти мужа была она доброй хозяйкой, крепостных не обижала, даже лечила их. После же произошло непонятное. Принялась издеваться над крестьянами. Особенно возненавидела красивых девушек, редко кто из них работал, а то и спал без железного ошейника с шипами. Нещадно секли на конюшне и правых, и виноватых. Девицы умирали одна за другой. Хоронили их по приказу барыни в закрытых гробах - якобы болезни покойных живым передаться могут. А в народе пошли слухи, что помещица-изуверка отрезала груди у умерших и, словно волчица, пожирала плоть...
До судейских доходили разговоры о её чудовищной жестокости, но деньги и щедрые подарки делали своё дело. Так и жили, пока не сгорела помещица во время пожара. Только и после смерти она нет-нет, да и напоминала о себе: то явится призраком с окровавленным ножом в руках, а то пролетит на помеле в сторону леса со зловещим названием Волчьи Ямы. Космы рыжие распущены, глаза жёлтым пламенем горят.
* * *
Алексею Новикову в 1883-м восемнадцатый год пошёл. Был он парнем видным, не одна девушка втайне о нём вздыхала. А он полюбил всем сердцем дочку богатого кузнеца Ксению. Как увидел её в хороводе на лугу за деревней, так и влюбился. А как подойдёшь, когда она на него и не смотрит, а после хоровода ждёт её в лаковой тележке конюх кузнеца жилистый мужик Фёдор.
Кузнец Фрол Ильич приехал в эти края недавно и сразу купил большое имение разорившегося помещика. По местным понятиям, кузнец был не по-мужицки богат, а кто-то даже видел, как направлялся он в обществе рыжеволосой дамы в непролазные Волчьи Ямы - нечистый лес. Нет, богатство его не от праведных трудов... И жена его - молодая, красивая, холёная - не из простых. Свои владения объезжала верхом (в седле сидела по-мужски) на прекрасном гнедом жеребце с белой звёздочкой во лбу и белыми бабками на ногах. Часто её сопровождала рыжекудрая дама в красном охотничьем костюме, в соломенной шляпке со странным зелёным цветком. У той конь был вороным, отличался от гнедого небольшой головой, короткой гривой и широкой грудью. В скачке он шутя обгонял гнедого и всё норовил укусить в шею. Рыжеволосая и хозяйка имения проносились, словно две фурии, вызывая у крестьян подспудный страх.
Ксения перестала появляться в деревне с весны. Не прикатила водить хороводы даже на Троицу. Заскучал Алексей и, попросив разрешения у отца, пошёл к кузнецу - наниматься в работники. Фрол Ильич предложил ему работу - меха качать. В темноватой кузнице остро пахло железом, древесным углём, горелым маслом. Алексей качал меха, присматриваясь к работе мастера и дюжего молотобойца, в руках которого тяжеленный молот казался игрушкой. Через пару недель Алексею доверили выковать гвоздь. Уж и старался он, но гвоздь получился кривым. «Не любит тебя железо, паря, - сказал кузнец. - Сходи к хозяйке, попросись на другую работу».
Хоромы хозяев показались Алексею царскими. И хозяйка Анастасия Ивановна - кофта из дорогого шёлка, на точёной шее сверкающие бусы, на розовых пальчиках золотые перстни, на ногах расшитые золотой канителью туфельки - показалась ему царевной. А вот рыжеволосая с чёрными глазищами вызвала страх. Алексей спросил о работе. Хозяйка подошла к нему и велела... открыть рот. Алексей удивился, но рот открыл. «Хорош», - осклабилась рыжеволосая, обнажив мелкие острые зубы. Хозяйка потрепала парня по плечу ладошкой: «Определяю тебя кухонным мужиком к Казимиру. Расчёт получишь в конце года. Ступай».
Толстый, краснорожий Казимир с хитрыми, неопределённого цвета узкими глазками, чёрными усиками над красным ртом сразу загрузил парня работой: дрова колоть, по воду ездить в дальние ключи, за ретирадным местом присмотреть, кастрюли чистить, да ещё помогать садовнику. Но привыкшему к тяжёлому крестьянскому труду Алексею эта работа показалась даже несерьёзной. А вскоре его поселили в чистенькую каморку при кухне.
* * *
Как-то работал он в саду, обкашивал яблони. Солнце пекло, в духмяной траве стрекотали кузнечики, в бездонном небе кружил коршун. Алексей, скинув рубаху, присел у яблони передохнуть. И тут за кустами сирени послышался женский смех. Он замер. А из-за кустов выскочили женщины, простоволосые, в одних рубахах, и давай гоняться друг за другом, перемахивая через куртины роз и даже через яблони, будто на крыльях. У Алексея дух перехватило, когда он узнал хозяйку, рыжеволосую и Ксению. Он в страхе зажмурился, а открыл глаза - никого.
- Вставайте, Алексей, - раздалось над ним. Хозяйка! А та, пощекотав его стеком, повернулась и пошла к гнедому, который стриг сочную травку на прогалине. Вдела ногу в стремя, взлетела в седло и умчалась прочь. Алексей поднял косу и принялся валить траву. А в голове всё ворочалось: видел он сон со скачущими бабами или вправду сигали они через деревья? «Спал», - наконец решил он.
Вернулся к себе поздним вечером: умылся и пошёл на кухню. На ужин получил от Казимира большой кусок жареной свинины с густой на сале гречневой кашей, пирог с капустой и большую кружку топлёного молока. «Лопай, паря, сил набирайся, - хитро улыбнулся повар, и его глазки-щели сверкнули красным. - Хозяйка приказала кормить тебя жирно и вкусно. Люб ты».
Поужинав, Алексей хотел было идти к себе, но какая-то сила заставила его выйти во двор и направиться к сенному сараю. Взобрался наверх, расстелил зипун, упал на него и мгновенно уснул. Глубокой ночью почувствовал, как его обхватили прохладные руки, послышался женский шёпот: «Я растворюсь в тебе, человечек...» Проснулся оттого, что лицо щекотали пробившиеся через оконце солнечные лучи. Ощупал себя, пошарил по сену - никого, ничего, только клок рыжих волос...
Алексей спустился, умылся из бочки и потопал на кухню, ожидая выговора от повара. Но тот встретил его весёлым хохотком и объявил, что Алексею вменяется ещё прислуживать их милостям за столом.
Кошмар. Генри Фюзели

Кошмар. Художник Генри Фюзели.

* * *
Время бежало. Алексей освоил работу полового, узнал, кто из хозяев что любит. Фрол Ильич - бифштексы с кровью, хозяйка - тушённых в вине жаворонков, Ксения - марешаль из рябчиков с трюфелями, рыжеволосая, Адель Петровна, - жиго из баранины или говяжий язык в яблочном соусе. Вина они не пили, предпочитали кислые щи или оршад. Постоянно на столе были заморские фрукты - за ними в город ездили ключница Фёкла и конюх Фёдор. Как-то Казимир отрезал ломоть ананаса, угостил помощника и подмигнул: «Служи господам преданно и лет через пять будешь сам обедать ананасами...»
В конце августа Казимир объявил: «Завтра высокий гость приезжает. Так что, паря, оденься во всё новое». Алексей уже примеривал красную шёлковую рубаху, плисовые порты, сафьяновые сапоги. И дивился, как обнова ладно на нём сидит. Будто заранее снимали мерку...
Была суббота, ласковый августовский день. Тишина такая, что, казалось, сама природа задремала под неярким солнцем. Алексей шёл в ледник за кислыми щами и оршадом, когда во двор влетела тройка вороных Адель Петровны. Из коляски выпорхнула рыжеволосая, за ней выбрался широкоплечий черноусый господин в красном сюртуке и панталонах песочного цвета.
Гостей встречали разряженная хозяйка, Фрол Ильич в кумачовой рубахе и Ксения в красном сарафане. Алексею показалось, что приехавший господин очень похож на молотобойца Гришку, которому приклеили пышные усы. На голове гостя была такая же шляпа, как у Адель. Только зелёный цветок был крупнее. Алексей пригляделся и ахнул: цветок вдруг выпустил щупальца и схватил пролетавшую мимо бабочку!
Тут Фрол Ильич, подозвав Алексея, приказал: «Коней распряги да накорми кашей». Алексею хотелось спросить: «Почему я? Конюх же есть». Но в глазах кузнеца сверкнуло такое, что он послушно пошёл к коляске. «Хотим каши», - послышалось ему. Оглянулся - никого рядом...
На кухню Алексей вернулся часа через полтора. Казимир вручил ему блюдо с румяным курником и велел нести господам. Открыв дверь в столовую, Алексей остолбенел: за столом сидели неведомые существа с длинными иссиня-белыми лицами и алыми ртами. Чудища уставились на него тёмными без зрачков глазищами. Ему бы впору заорать, но какая-то сила замкнула рот. В то же мгновение существа обратились в людей. Сдерживая дрожь, он поставил блюдо на стол и замер, ожидая приказаний. Черноусый умело разрезал курник, наколол вилкой кусок и протянул Алексею: «Ешь, паря». И Анастасия Ивановна ласково улыбнулась: «Возьми угощение, Алексей. И ступай».
И он пошёл, но не на кухню, а прямо в сарай. Теперь он частенько спал на сеновале, хотя и не желал этого, а по ночам с ним такое творили! Было ему и сладко, и тошно до омерзения. Иногда даже думалось: «А не сбежать ли?» Удерживало лишь одно: Ксения.
* * *
Незаметно подкрался декабрь, а за ним закрутил метелями январь. На Рождество хозяева отпустили по домам всех работников, кроме скотницы, птичницы да нашего героя. Морозной ночью, умаявшись за день, спал Алексей на топчане в своей каморке. Разбудил его Фрол Ильич: «Вставай. Барон Изен и Адель Петровна пожаловали. У барыни чай кушают, а мне велено подковать коренника - с задних копыт подковы как ножом срезало. Помогать мне будешь».
Во дворе, всхрапывая, стояла тройка вороных рыжеволосой барыни, запряжённая в сани с высокой спинкой. Алексей принялся распрягать. Пристяжная попыталась его укусить. Он ткнул кулаком в морду: «Не балуй, скотина!» «Сам скотина деревенская», - послышалось ему. Оглянулся - никого. Закончив распрягать коней, Алексей побежал в кузню качать меха. Кузнец скоро выковал подковы, зажёг факел и протянул Алексею: «Светить мне будешь». Вышли во двор. Фрол Ильич, зажав в своих железных лапищах ногу коренника, копытным ножом принялся срезать лишний рог с копыта. Алексей же никак не мог ладно светить - факел, словно живой, вырывался из рук. Тем временем кузнец уже прибивал подкову. «Ой, щекотно как!» - услышал Алексей. Обернулся. «Что башкой вертишь? Свет ближе», - рявкнул кузнец. Алексей опустил факел и чуть не закричал от ужаса: вместо копыта у коня была человеческая стопа, в её чёрную пятку Фрол Ильич невозмутимо вгонял гвозди. От страха у парня застучали зубы. Поглядев на трясущегося парня, Фрол Ильич смачно выругался и сам запряг коней в сани.
Из дома вышел господин Изен в собольей шубе и почему-то в лаптях, рыжеволосая в бархатном салопе и соломенной шляпке с цветком за красной лентой и хозяйка в накинутой на плечи ковровой шали. Усач нёс на руках укутанную в меха Ксению. Усадил её в сани, прикрыл полостью. Алексей посветил факелом, и сердце его дрогнуло - Ксения безмятежно спала. Фрол Ильич открыл ворота. Вороные рванули с места. «Не дам!» - закричал Алексей, кинувшись за санями, вскочил в них и попытался вырвать вожжи у возницы... Неожиданно налетела метель. Кони неслись в снежную муть, а Алексей всё боролся с Изеном. И это был уже не человек, а какое-то жуткое существо с жёлтыми глазами, а рядом со спящей Ксенией хохотала косматая ведьма: «Ну что, паря, прокатимся до Волчьих Ям?» «Спаси, Господи», - пролепетал Алексей и тут же вылетел из саней... Очнулся он утром дома, в деревне, на печи.
А кузнец вскоре, продав имение, с женой, поваром Казимиром, ключницей Фёклой, конюхом Фёдором и молотобойцем Григорием уехал. Куда? Россия велика...

Автор - Владимир Константинов

Поделиться с друзьями:

загрузка...

Комментарии:
Нет комментариев :( Вы можете стать первым!
Правила: В комментариях запрещено использовать фразу 'http', из-за большого кол-ва спама
Добавить комментарий:

Последние статьи:

Контакты администрации сайта :